В смутные времена Конституция физически не реализуема как социальная технология.
— Что является основным в Ваших занятиях, на чем может базироваться столь широкий спектр крупномасштабных вопросов и проблем, каждая из которых сама по себе может потребовать для своего решения целой жизни?
— На уровень подобной проблематики я вышел не сразу, хотя интерес к таким допросам естествен для любого интеллектуала, а интеллектуальной деятельностью в виде научной, исследовательской и преподавательской деятельности я занимаюсь уже около 30 лет, работая в системе государственной Академии наук, промышленных научно-исследовательских институтах, вузах и различных научных обществах.
Переходя от простого интереса к результативной деятельности в области моделирования, анализа и прогнозирования сложных процессов и явлений, я вышел на уровень основной научной деятельности, когда мне удалось заложить основы принципиально новой методологии, позволяющей продуктивно решать подобные задачи. Вкратце это выглядит так. Допустим, есть сложная проблема. Например, моделирование биосферы, анализ экологической проблематики и так далее. Прежде чем решать подобные задачи, производится традиционный обзор литературы и изучаются уже имеющиеся результаты. Эти результаты обобщаются, на их основе формулируется проблема, находятся способы ее решения и т.д. — как обычно делается в любом классическом научном исследовании. Я поступил так же. Но вот обзор по экологическо-биосферной проблеме уже привел к серьезному затруднению: если даже академик В. И. Вернадский не решил задачу систематизации в своей биосферной тематике, то какая вероятность того, что я, рядовой и никому не известный начинающий научный работник (это было более 20 лет назад), справлюсь с такой задачей успешно, да еще и в и ограниченные договором сроки?
Естественно, такая вероятность была близка к нулю. И не только для меня, но и для подавляющего числа (порядка 97%) научных работников. Хотя бы потому, что для решения таких задач надо было утверждать: академик В.И. Вернадский не сделал, а я — сделаю.
Такая постановка задачи при серьезном отношении к делу могла вызвать только смех и сомнение у подавляющего большинства специалистов. И это правильно: не могут все сразу быть умнее В.И. Вернадского, А. Эйнштейна, Д. Менделеева и других великих ученых, поставивших и не решивших целый ряд глобальных проблем и задач.
А решать приходится. И не потому, что просто хочется удовлетворить свой научный интерес, а в силу необходимости. Неизбежной, вынужденной необходимости: та же экологическая проблематика сейчас требует неотложного решения целого ряда задач, носящих сложный междисциплинарный характер и существенно определяющих своими решениями облик человека и общества XXI века.
Встает вопрос: а как их решать, если даже великие ученые не смогли сделать это? Один из результативных ответов: надо к среднему ученому добавить средства интеллектуальной поддержки, в совокупности с которыми он по своим возможностям станет равным или соизмеримым с большими учеными.
Вопрос ясен. Ответ — тоже. Необходимо было создать такие средства. Мне удалось сделать это. С тех пор, используя эти средства, я всерьез результативно начал заниматься сложной проблематикой, которая при наличии интеллектуальных средств поддержки оказывается не такой уже сложной.
Пример по аналогии о значении средств поддержки. Слабый физически человек против супермена-каратиста, естественно, в прямом физическом поединке не устоит. Но если этот слабый человек берет в руки пистолет (или автомат), то он с рас стояния 20 метров может победить человека любой физической силы одним движением указательной пальца. Такова сила оружия как средства поддержки.
Естественно, что в науке речь идет об интеллектуальных средствах поддержки или об интеллектуальных усилителях.
— И Вам удалось создать такое интеллектуальное средство?
— Да. Это новая современная системная методология третьего поколения, позволяющая решать задачи моделирования, анализа, синтеза, прогнозирования в области междисциплинарных исследований для объектов любой качественной разновидности. В том числе таких, как человек, общество, биосфера, вселенная, микрокосмос, экономика, экология, геополитика и др.
Официальное название этого подхода — инвариантное моделирование, которое предназначено для построения и анализа системных моделей практически любых объектов, различных по качеству.
Инвариантное моделирование базируется на теории ГДС (гиперкомплексных динамических систем), основные законы, принципы и символические средства которой используются для реализации задач и базовых положений инвариантного моделирования в теоретических и практических разработках.
Методологический статус инвариантного моделирования в системе научных знаний очень высок. Это средство философского уровня общности. Фактически — это Новый Универсум. Или, иначе говоря — свод фундаментальных законов и принципов, содержащий в себе важнейшие характеристики зарождения, существования, развития и распада, которые являются общими для всех известных сегодня процессов и явлений.
Однако это не набор базовых постулатов и принципов из известных классических наук типа физики, математики, химии и т.д. Совершенно нет. Указанные частные науки ограничены в своих законах своей предметной областью и теми условиями, при которых эти законы можно применять даже в этих частных науках. Попытки прямого переноса законов одной науки в другую, из одной предметной области в другую, как правило, приводят к грубым ошибкам. Например, до сих пор значительное число физиков, в том числе и с академическими погонами, пытаются на основе второго закона термодинамики объяснять распады и другие вопросы а социуме.
Это хрестоматийная грубейшая методологическая ошибка, известная еще с начала XX века, когда в физике дискутировался вопрос о тепловой смерти вселенной. Тем не менее эту ошибку делают и сейчас.
— Существуют ли подобные методы за рубежом?
— Пока нет. Хотя необходимость в их создании уже осознана во всех цивилизованных странах. Делаются попытки, описываются свойства, какими должен обладать подобный метод.
Но мы пока первые. И единственные. «Голь на выдумки хитра». В славянских странах, при нашей бедности и диких условиях существования, мы вынуждены были изощрять свой ум в поисках простых выходов из сложных ситуаций. Это у нас генетическое и ситуационное. Вспомните «русский космизм». Явление уникальное и именно наше. Нигде в мире такой концентрации людей, пригодных к генерации глобальных, значимых общечеловеческих идей, больше нет. Это наша характерная черта и наш исторический шанс. Особенно в эпоху великих кризисов.
— А что вы можете сказать по поводу современного кризиса в наших странах и о ближайших перспективах?
— Наш кризис — это элемент мирового системного кризиса.
Идет новый передел мира. Пока негласный, но уже ясно зримый, формируется новое геополитическое тело нового всечеловеческого организма, и идет распределение функциональных ролей в этом организме между государствами, регионами и народами мира.
Естественно, что сильные и развитые страны претендуют на ведущие роли. Например, США не скрывают своих намерений быть «головой» в новом мире 3-го тысячелетия.
Но кроме головы, есть и необходимые для функционирования организма другие органы и части тела. При нашем положении нам на ведущие роли рассчитывать не приходится.
СССР мог и был таковым: одной из ведущих стран мира с обоснованными претензиями на ведущие роли. То, что осталось, рассматриваемое отдельно, по частям, в лучшем случае годится на второстепенные роли, например, мышцы. Хотя при сохранении имеющихся тенденций мы очень быстро перейдем из разряда потенциальных органов в новом геополитическом организме во вполне реальные отходы жизнедеятельности такого организма. Ведь это тоже необходимо организму.
Любому. И кто-то будет выполнять эту роль. Так почему не мы? Во всяком случае, весь мир не против. А мы всегда готовы служить. Вот и «едят» нас все, кому не лень, и превращают в сырьевой придаток, «пищу», которую этот новый геополитический организм перерабатывает со все растущим аппетитом. Мы привыкли кормить всех. Вот и кормим. Даже собой за неимением другого.
Если конкретно о кризисе на уровне мировом, то основной его чертой является кардинальная смена идеологических и экономических глобальных парадигм, серьезные проблемы в основных мировых религиях и активные поиски их решений. Мы накануне грандиозных глобальных изменений, которых в прошедшие 2000 лет еще не было. Это вполне видно при системном анализе глобальных тенденций в мировом развитии. Не вдаваясь в подробности, отмечу, что здесь системный анализ на основе инвариантного моделирования существенно совладает с аллегорическими предсказаниями древних рукописей, основных религиозных книг и даже ряда эзотерических предсказаний.
А если говорить локально о наших проблемах на территории республик СНГ, то по своим перспективам у нас намного больше потенциальных возможностей выйти из уже имеющегося кризиса, чем, например, у США из того кризиса, к которому они уже подошли вплотную.
Мы вполне самодостаточны, конечно, если рассматривать потенциал сбалансированных отношений в пределах всей территории СНГ. В этом случае возможен выход из кризиса на вполне современный и перспективный уровень развития.
В отдельных республиках тоже есть достаточно возможностей (например, в России, Украине, Беларуси) для стабилизации и выхода из кризиса своими силами. Но в этом случае уровень стабилизации и его перспективные возможности будут значительно ниже.
— С чего, на Ваш взгляд, можно было бы начать такую стабилизацию и выход из кризиса?
— С наиболее простого и в то же время объективно необходимого — осмысления ситуации. И прежде всего — на уровне анализа, переосмысления, принятия социально допустимых, устраивающих всех в первом приближении, новых ориентиров.
Осмысление как первый шаг. Пока такого осмысления нет. Ни у одной партии, ни у одного движения. В лучшем случае, есть декларативные и ничем серьезно не подкрепленные обещания.
В среднем случае — это ностальгия за недавним прошлым и позиция стойкого сторонника этого периода по принципу «умираю, но не сдаюсь». Но тоже без конструктивного видения будущего.
Худший вариант — это деструктивные процессы. Как ни странно, здесь наиболее активны правые национал-патриоты, которые под лозунгами «возрождения» реально ведут к настоящему вырождению именно того народа, который они так активно берутся спасать. Здесь также нет объективного осмысления. Есть инерция реванша образца 1933-1945 гг. и неозападнофильство — псевдоразвитие путем подражания.
Так что объективного осмысления пока нет в тех силах, которые заявили о себе сейчас официально на политическом олимпе.
Максимум объективизации пока идет на уровне сиюминутного настоящего, при «темной» дележке между сильными мира сего материальных ценностей (при полном игнорировании, по сути, ценностей духовных, моральных).
После осмысления — второй шаг: анализ глобальных мировых тенденций, в пределах которых только и возможны локальные самореализации отдельных государств и народов.
На этом этапе при его понимании отпадет целый ряд декларируемых, возможно, приятных для глаз и уха, но физически не реализуемых проектов и программ, на которые так щедры многочисленные партии и движения. И исчезнет повод для 90% дискуссий — в виду их явной несостоятельности, даже на уровне самой постановки вопроса.
Например, прежде чем спорить о Конституции и ее содержании, а почему бы не ответить на вопрос: при каких необходимых условиях Конституция, как элемент социальной технологии, в принципе, будет функционировать вне зависимости от того, хороша она (и для кого?) или плохая?
Законы развития социальных систем говорят о том, что в «смутные времена», то есть в зонах кризисной развития, правовые нормы, в частности и Конституция, физически не реализуемы как социальные технологии. Так стоит ли воевать за эти нормы именно в период «смутного времени»?
Для этого же периода и вообще на уровне социальных процессов не действует логика жесткого детерминизма, на которой базируется вся классическая наука и сформирован стереотип мышления подавляющего числа людей. Особенно среди индустриально развитых стран.
Принцип детерминизма в методологии третьего поколения уже включен как простейший частный случай более общего принципа — системной взаимообусловленности. Следствиями из этого нового принципа является то, что в реальности причина и следствие могут меняться местами, а правд и истин может быть одновременно много даже для одного и того же объекта.
Здесь мы подходим к важнейшему условию, выполнение которого необходимо для того, чтобы указанные первые два шага были успешными.
Это условие — формирование нового мышления тех, кто должен или хочет сделать эти первые шаги. А также поиск, подбор и подготовка людей, потенциально способных по своим личным, например, интеллектуальным и нравственным данным, сделал этот шаг. Именно в переходные периоды, в кризисных условиях нужны те кадры, «которые решают все». Этот лозунг сейчас актуален, как никогда.
— Каковы же особенности этого нового мышления, где брать и как готовить подобные кадры?
— Новое мышление — это одно из условий, позволяющих шагнуть в XXI век с его проблемами и перспективами и выйти из глобального мирового кризиса. Суть проблемы: сейчас во всех направлениях деятельности человечества доминируют интеграционные процессы, и именно им по форме и по сути должен соответствовать новый тип мышления человека будущего. При отсутствии такого соответствия будущее неумолимо отторгнет таких людей, этносы и государства в силу дисгармоничности в их процессах развития и их противоречия с доминирующей тенденцией к глобальной интегративности. Без такого соответствия нельзя решить экологическую проблематику, а она определяет: жить или не жить человеку на планете в XXI веке. Не решить задачу информатизации, а без нее отставшие государства не выйдут в постиндустриальный период развития. Точно так же с задачами гуманитаризации, компьютеризации, объединения рыночного пространства и так далее.
Для всего этого объективной предпосылкой является наличие нового мышления, необходимого хотя бы для того, чтобы осмысливать подобные процессы и, понимая их, не отстать и не быть раздавленным колесом времени, которое нельзя остановить, но можно необратимо отстать от него и, выпав из процесса, уйти в небытие.
Основные свойства нового мышления ясно видны из сути перечисленных выше явлений, согласно которым человек будущего, понимая и реализуя интеграционные тенденции, должен и сам быть с интеграционным мышлением. Технологически это означает, что от узко дифференцированной позиции конкретного узкого специалиста необходимо переходить на позиции универсализации, работы со смежными и даже противоположными специальностями, не теряя при этом высокого профессионализма. Такое требование можно выполнить только на основе расширения сознания, придания ему междисциплинарного виденья. А это, в свою очередь, требует серьезной реконструкции в системе образования и переподготовки кадров, а также отбора тех, кто потенциально способен к успешному решению задачи расширения сознания и перехода на позиции синтетического видения мира.
Это сверхсерьезная проблема, от решения которой зависит выживание нации и существенно зависят темпы продвижения вперед.
Конкретный пример. Массовые теледебаты и парламентские шоу-дискуссии (практически одинаковы во всех постсоветских республиках) явно показывают, что людей с подобным типом мышления катастрофически не хватает а высших эшелонах власти. Говорю это профессионально, с полной ответственностью, на основе личных наблюдений.
В силу сказанного ясно, что люди с таким несоответствием, а тем более — социально активные, становятся преградой на пути общественного развития порой сами не подозревая об этом.
Это уже сейчас важнейшая национальная общегосударственная проблема. Без ее решения (независимо от вида государственного устройства, конституции, символики и т.д.) принципиально ничего движущегося вверх, к выходу из кризиса, сделать нельзя. Ничего. Это нужно понять, принять и ужаснуться, этому, как встрече с глазу на глаз с собственной смертью. Именно так. Время течет, как кровь из социального организма, и перебинтовать эти раны может только конструктивная деятельность людей нового типа с перспективно синтетическим видением будущего. Все остальные — это либо социальные могильщики, которые себе и другим копают яму, либо их жертвы, участвующие на собственных похоронах.
Первыми эту проблему поняли в развитых странах Запада и, не имея .возможности решить ее собственными силами, стали решать ее за счет других стран. В первую очередь — за счет наших стран тотально скупая интеллектуалов, передовые технологии, интересуясь проблемами молодежи, поисками одаренных детей и взрослых, различными конкурсами по всем направлениям деятельности и глобальному сбору любых идей, людей и проектов, имеющих хоть какую-нибудь ценность для настоящего и будущего их стран. Это необратимые потери. Если критическая масса этих потерь будет превышена, получим летальный исход и зону деинтеллектуализированного пространства с вымирающими человекоподобными существами. Из обезьяны пока человека сделать не могут, а вот из человека можно сделать и обезьяну, и другое животное, что мы уже демонстрируем на практике, опережая хоть в этом самые передовые теории.
— Так есть ли реальный выход?
— Да, есть. Не все так мрачно. Не все же хотят умирать. Находятся те, кто задает себе вопрос: что делать? Ищут ответ и реализуют его сами по принципу: спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
Мне как раз довелось встречаться именно с такими людьми и на Украине, и в России, и в Беларуси, где осознанно, а где методом проб и ошибок эти люди на своем уровне решают задачу интеллектуализации, ищут выход и уже даже самоорганизуются. Это хороший признак. Процесс пошел. Это дает обоснованную надежду. Это — свет в конце тоннеля и реальное движение к выходу из кризисной зоны.
— Вы можете назвать хоть один пример подобного самосознания и движения у нас в Украине?
— Да. И мне приятно сделать это, а то все такие мрачные перспективы в нашем диалоге. Например, в Чернигове, после проведенного мною цикла лекций по теме Нового Универсума, группа инициативных слушателей создала по указанной выше технологии Центр гражданских инициатив «Северная звезда» (координатор Центра — И.Г.Ральченко) — см. газету oЧерниговский полдень», №33 от 13 августа 1998 г.
И в Днепропетровске я уже прочел первый цикл лекций по тематике Нового Универсума. Это также вызвало аналогичную реакцию в довольно широкой и высокообразованной, интеллектуальной среде города. Думаю, что конструктивный настрой, высокий духовный и интеллектуальный потенциал города приведет к тому, что и здесь наша встреча не закончится взаимными комплиментами в области высокой теории, но перейдет в конкретные шаги организационно-прикладного характера. Твердо и уверенно могу сказать, что все предпосылки (людские, ресурсные, социальные и информационные) в Днепропетровске есть для создания подобного центра. А мой приезд только ускоряет этот процесс.
— Есть ли шансы успешного развития такого процесса самореализации в названном Вами центре, и что требуется от властей для его поддержки?
— Это продуктивный вопрос. Да, все шансы есть. В особо сложных условиях смутного времени, войн и кризисов всегда ярко проявлялась тенденция к самореализации у всех народов. Особенно у славян на территории Восточной Европы — от Александра Невского и Минина и Пожарского до партизанского движения в годы Отечественной войны. Было очень трудно, но мы выжили. Это и есть тот самый феномен славянской души, о непостижимости которого говорит весь западный мир. Непостижимо для них, но это наша отличительная суть и основа нашей жизни. Это обоснованный вывод и продукт анализа из моих личных наблюдений. А это дает реальную надежду на выздоровление социума и начало движения вперед.
Что требуется в качестве поддержки? Знаете, процесс и так пойдет. Просто пришло время. Но и скорость этого процесса будет зависеть от внимания и реакции официальных властей. Кто они — ретрограды или люди, которые искренне хотят сделать лучше; думают только о себе, или всеобщее благо для них не пустой звук? Реальная помощь всегда инициативна и не требует воплей о помощи и просьб. И такие инициативные люди как среди администрации, так и среди людей бизнеса есть и в наше время. Есть они и в Днепропетровске. Думаю, что они не останутся и безучастными к идее создания и функционирования подобных центров.
— В случае положительных откликов, готовы ли Вы реализовать свои инициативы на практике, или это останется только на уровне добрых намерений и пожеланий?
— Сегодня инициатива — это то, что, соответствует конструктивно-технологическому принципу: критикуя — предлагай, предлагая — делай. Я разделяю этот принцип и реализую его на практике во всех своих предложениях и начинаниях. И сейчас, и в течение всей моей предшествующей жизни. Таким же собираюсь оставаться и впредь.
Хочу пожелать Днепропетровскому региону успехов, процветания и благополучия. Общими усилиями мы сделаем нашу жизнь лучше. Ведь мы достойны этого.
До новых встреч.